Муза сказала - я сделала.

[inqueling]

Текст, спрятанный под морем, является мною написанным отрывком из несуществующего еще рассказа, который я, возможно, и не придумаю никогда. Тем не менее, он должен был появиться, потому что мне этого хотелось. О чем он и для чего, вам понять не удастся - здесь просто описана сцена с эмоциями гг, не больше, так что, если собрались почитать, подумайте еще раз, стоит ли тратить время.

читать

...
Единственным живым, реально существующим и не настроенным агрессивно человеком, кто знал хоть какую-то нужную информацию, был Каэл. А я, в свою очередь, была единственным человеком, с кем он готов был перекинуться парой слов. Никто не знал, что он бы со мной перекинулся далеко не парой, и может быть даже не слов, и эта неосведомленность меня радовала. Меж тем, пока я с неприступным видом изображала свою непричастность к общей массе, парни обступили меня тесным полукругом и уверенно всунули в руки телефон.
- Звони.
На неотвратимость у меня всегда была аллергия, и выражалась она унынием. Но моя кислая рожа против интересов нашей братии была ничто. Упрямиться было опасно и бессмысленно. Выпрямившись с решительным и важным видом (ловко пряча при этом тяжкий выдох), я мельком глянула на до боли знакомые цифры и стала дозваниваться. Парни отхлынули от меня, будто их тела мешали качеству связи.
Первый гудок, как вздернувшийся стартовый флажок, дал команду мыслям заметаться по голове, а крови забурлить в жилах. Несмотря на вполне конкретный перечень вопросов, я совершенно не знала что говорить.
- Слушаю.
Тем паче, я вообще забыла, что такое разговаривать, когда услышала его хрипловатый, будто с металлом, голос.
- Каэл... Привет.
- Приве-ет.
Столь переливчатое приветствие означало только две вещи. Первая - он меня узнал и, тем не мнее, в хорошем расположении духа. И вторая - еще слово, и у меня отнимутся по очереди мозг, язык, а затем колени начнут дрожать. А через пару часов позорного стыда я буду вспоминать этот разговор и свои школьные годы, потому что реакция ну совсем как у девочки.
- У меня есть к тебе серьезный разговор,- сказала я быстро и строго.- А точнее, пара вопросов.
- Угадай, что я сейчас смотрю...
Каэл выразительно замолчал и даже, кажется, отвел трубку от уха, чтобы только я могла послушать. Что бы то ни было, оно занимало все его внимание, пришлось вникать. Ох, и зря.
Слабая-слабая музыка, мужское бормотание, женские тихие, но выразительные стенания. Я вся покрылась мурашками, и, кажется, из каждой медленно полезли раскаленные иглы стыда. Свой голос, пусть и нечленораздельное мычание, я узнаю в какой угодно обработке. И никогда в жизни не забуду того момента, когда Каэл демонстративно выключил перед моими глазами камеру, до этого скрыто и исправно снимавшую наши с ним любовные утехи. Их он сейчас и пересматривал. А мне на это сказать было нечего.
- Я соскучился по тебе, малышка.
Щеки обожгло, будто с них содрали кожу. Мягкость, с которой он произнес эти слова, сделала его голос мурчащим. Ни она, ни нелепое слово "малышка" совсем не были свойственны его манере и лексикону. Удивление немного трезвило, но в целом я была обескуражена и повержена еще до боя.
- Правда соскучился. Я могу забрать тебя оттуда?
Отрежьте мне голову, ребята, но "нет" сказать я не смогу.
- У нас к тебе есть несколько вопросов...- медленно, спокойно, отстраненно, но я смогла это сказать.- И ты должен на них ответить. Хорошо?
И, не дожидаясь ответа, я сунула трубку в руки шарахнувшемуся было от меня Аллегро с такой силой, что он не смел перечить. Для верности устрашающе сверкнув глазами, я рухнула в кресло и уставилась в одну точку. Во всю необъятную величину моего воображения распростерся образ Каэла, четкий до ужаса, вплоть до каждой ниточки на одежде. Виделось, как движутся его губы, произносящие фразы, слышался его низкий голос, а кончики пальцев настойчиво кололо от тактильных воспоминаний.
А если отбросить эту эмоциональную катастрофу, то все было крайне просто - я полностью сникла от тоски по нему. Он оказался мне ближе, чем я могла рассчитывать. Мы занимали разные стороны баррикад, разные точки на континентах и разные мнения на этот счет. Я могла смириться со всем, но ровно до того момента, как он сам открыто признал, что скучает. И нет ничего постыдного в том, что при звуках его голоса я теряю волю. Бабы же, они такие - вечно уши развесят, вот в уши-то их все и любят.
Хотя, нет, мне все равно стыдно. Я ведь искренне думала, что у нас с ним из общего только постель, алкоголизм, торговые точки и враги. Да и дружили мы чаще против кого-то, чем друг с другом...

***
- Что же, Каэл, спасибо Ва.. тебе за информацию.
- Используйте ее с умом и не трясите как членом на вечеринке, тогда будет польза.
- Она не уходит дальше нашего Круга и используется крайне аккуратно.
- Угу. Именно поэтому, наверное, вы, как крысы амбарные, в драном мешке шкеритесь.
- Это временное дело, - сухо огрызнулся Аллегро.- К тому же не твое.
- Безусло-о-овно, - хрипло и неприятно рассмеялся Каэл, еще больше веселясь от глухого скрипа зубов собеседника.
- Слышь, парень... Скажи мне кое-что. - он перестал смеяться так же резко, как и начал, и Аллегро напрягся. - Она покраснела?
- Ну... - вздохнув, будто налетел с разбегу на стену, хакер оглянулся на девушку. - Ага. Щеки красные, как китайские фонарики.
- Чудно,- Каэл осклабился и внимательно поглядел на ее изображение в телевизоре. - Дай-ка трубочку ей.

***
На подсунутую мне под ухо трубку я скосилась, как на недовольного вида жабу. В голову не приходило, зачем ему еще со мной разговаривать. В ней не хватало места даже для маленькой идеи. Пришлось не додумывать, а узнавать.
- Слушаю.
- Ты не ответила на мой вопрос.
Ему не пришлось повторять его дважды. Я все услышала так четко, будто он только что спросил. И я все еще готова была расстаться с головой, но не отказываться. И правда, зачем нужна эта голова, когда она думать не может?
- Я... Тебе позвоню.
Вымолвив это едва ли не по слогам, я чуть послушала его довольное молчание и отключила телефон. А после закрыла глаза и отключилась от всех внешних воздействий.
Телефон был вытащен из рук, об меня споткнулись пару раз, проходя мимо, еще больше раз я была покрыта матом и один раз - пледом. Не волновало меня ровным счетом ничего. Парни были заняты полученной информацией, девушки накинулись на телефоны и базы данных, механики и умники ждали своего часа. Наша маленькая большая война продолжалась, а я провалилась в бабские эмоции и загрустила по тем временам, когда над всеми противостояниями можно было зло смеяться. Смеяться, в одной руке держа бутыль с виски, а в другой - ключ от машины, которая отвезет тебя в любую точку этого континента.