- Жопа растёт, - поёт из ноутбука Семён Слепаков. - Жопа! Растёт!
- Что-то тут вспомнила, - задумчиво говорит Хильда, листая новостную ленту. - Когда ты отдыхала с девочками в Тунисе, ты мне писала что-то типа "Кошмар, я вешу "..." килограмм, даже до завтрака, какой ужас, я в депрессии!"
К слову, этот "..." килограмм я давно преодолела, и вешу сейчас гораздо больше.
- А жопа... растёт! - продолжает петь Слепаков.
- Действительно, - медленно отвечаю я, стараясь не убить ее взглядом. - И почему же ты вспомнила?
Хильда прислушивается к песне, испуганно на меня смотрит, трижды меняет цвет лица и начинает бурно оправдываться, что вспомнила действительно просто так.
- А жопа растёёёёёёт, - напевает весёлая Хильда, перемещаясь по кухне.
Я вытаскиваю голову из холодильника, стараясь не зацепиться за дверцу щеками, полными еды, и с укором смотрю на неё. Хильда снова замирает, снова меняется в лице, и выдает гениальную фразу:
- Почему ты ставишь меня в неловкое положение?!
Пока я ржала и пыталась не подавиться едой, она убежала в коридор.
- Внимание, Наташа! - говорю ей позже. - Я сейчас буду есть! Не пой, а то я не хочу ставить тебя в неловкое положение.
Вот теперь жду третьего случая.