Вспоминаю чудное мгновение из детства и каждый раз вздрагиваю.
Когда мы жили во Владикавказе, мы разок ездили в горы. Насколько я помню, много времени провели там, объезжая разные достопримечательности. Мне было шесть лет, и я была бы не я, если бы не навернулась с разбегу с одного из пригорков, но история не об этом. Сейчас я никак не могу вспомнить названия, а подсказать мне некому, но был там некий город мертвых. Каменные дома, в которых на полочках лежали кучи и кучи костей. Я не испугалась их вида, даже, кажется, жутко не было.
Надо как-нибудь родителям сказать, что мое увлечение готикой пошло оттуда, пусть голову ломают.
Но вот мне на глаза попалась какая-то старенькая, маленькая не то колыбелька, не то кроватка, в которой лежал детский скелет в голубоватых тряпочках и, кажется, платке. Вот тут-то ужас меня и прохватил. На тот момент, в свои шесть лет, я не знала, что дети тоже умирают. Точнее, что они могут умереть. Я была твердо уверена, что умирают только взрослые, старые люди. Абсолютно растерянная, я пошла спрашивать у мамы, почему такое случается. Она тогда сказала, что дети болеют, и потом их приносят сюда. Но, так как я страдала очень буйным воображением и слабой логикой, я с ужасом и очень живо представляла, как заболевших детей приносят сюда, в это жуткое место, и они медленно, плача, умирают, совсем одни среди этих костей, без мамы и на холоде. Как мне было тогда страшно - словами не передать.
Было бы у меня мозгов побольше, это бы могло стать моральной травмой. Но, так как я страдала рассеянностью и частенько переключалась на свой богатый воображаемый мир, я быстро отошла от этого всего. Но жуть берет до сих пор.